Публикация материалов Круглого стола «Как и чему учит?» Журнал «ДИ» №5-6, 2004

 

В Научно-исследовательском институте теории и истории изобразительных искусств РАХ прошел круглый стол по проблемам художественного образования.

В нем приняли участие педагоги крупнейших московских вузов, искусствоведы, художники. Среди выступавших: С.Л. Алимов - профессор ВГИКа, А.А. Бичуков - ректор МГАХИ им. Сурикова, А.В. Гамлицкий - научный сотрудник НИИ РАХ, С. Киселев - художник , М.П. Лазарев - заведующий отделом худ. критики НИИ РАХ, Ф.А. Львовский - профессор МГХУ им. Строганова, Б.М. Неменский - профессор, действительный член Российской академии образования, П.Ф. Никонов - профессор МГАХИ, И.Т. Овасапов - профессор МГАХИ, В.П. Панов - профессор МАТХИ, А.Д. Сафарова - главный редактор журнала «ДИ», А.О. Сопоцинская - научный сотрудник НИИ РАХ, М.А. Чегодаева - научный сотрудник НИИ РАХ. Вела круглый стол В.Б. Минина - начальник научно-методического отдела по вопросам художественного образования НИИ РАХ.

Минина: Этот круглый стол посвящен проблемам самым важным для академии - проблемам художественного образования. Только что прошли защиты дипломов в институтах и лицеях.

Лазарев: Тема образования необъятная, мне бы хотелось, чтобы каждый говорил о своих проблемах: проблемах абитуриентов, отношениях учитель - ученик, преподавании разных предметов. Например, во ВХУТЕМАСе преподавали композицию, а в Парижской академии учили только рисунку, но и оттуда, и оттуда выходили талантливые мастера.

Сафарова: Журнал «ДИ» всегда интересовался темой художественного образования. Мы поняли: есть реальная ценность - традиционное художественное образование, и ее нужно сохранять. Но есть проблема: в этом образовании не было преемственности. Схема преподавания сохранилась, но она не наполнена сегодня теми нюансами, которые делали ее действенной в XVIII-XIX веках. Ее необходимо наполнить тонкостями, которые сделают ее и вполне современной и сохранят ее традиционные ценности. В редакцию сегодня стекается огромное количество предложений авторских методик преподавания. Это говорит о том, что существует потребность наполнить старую методику живым содержанием, но авторские методики не имеют выходов в реальную практику. Как внедрить то ценное, что в них есть, в существующую схему образования? Тут может быть несколько путей, может быть, необходимо выпускать специальные сборники. Возможно, эти разрозненные авторские методики наполнят традиционное художественное образование живым содержанием, и старая система обретет соотнесенность с новыми условиями.

Чегодаева: Говорить о педагогике нельзя вне общей картины современного искусства. Возьмем старую Академию, ее замечательные традиции. Студенты знали, что без мастерства они профессионалами не будут. Они ничего не достигнут, если не овладеют высоким профессионализмом. Не сделают карьеры. Тогда тоже было противоречие: те, кого интересовала карьера, - учились писать, ориентируясь на сталинскую премию, другие брали в пример Врубеля, Серова, импрессионизм; бегали в Третьяковку, в музей Голубкиной - сами себе находили педагогов.
Что происходит сейчас. Молодым внушают, что главное - это самовыражение, рисовать не обязательно. Технические возможности компьютерной обработки фотографии и печать на холсте создают ощущение живописи. Некомпетентный зритель не отличит это от настоящей живописи. Для создания таких шедевров не надо владеть ничем, кроме аппаратуры. Эти обстоятельства затрудняют вопросы педагогики. Молодежь не знает, на кого ориентироваться - на великих художников прошлого или на Кабакова.

Бичуков: Я видел уроки в Париже - ни постановок нет, ни натуры. На стенах весят разноцветные квадраты - это что, искусство? В картине должна быть философия, отношение к предмету. Искусство ведь должно быть неповторимо, должно быть явлением. Сейчас и у нас развелось много коммерческих учебных заведений, но нередко учить там некому, нет программ. Кого же они выпустят в свет? Я много ездил по разным странам, учебным заведениям Италии, Испании, Америки и т.д., видел, как идет процесс образования у них. В каждом государстве поддерживаются и сохраняются свои самобытные традиции. Наше искусство многонационально и многогранно. В этом его сила и духовное могущество.
Это обязывает нас сохранять традиции и развивать перспективные ростки нового. Студентам необходимо сначала открыть традицию. Они должны изучить историю искусства России, Европы, мира. И только после этого мы сможем помочь им выразить свое отношение к миру. Мы часто оказываемся свидетелями того, как в головы молодых художников сразу пытаются заложить так называемую «современность», игнорируя изучение традиции. Что может быть страшнее самовыражения пустого безграмотного художника?
Когда нет ни прошлого, ни традиции, нет будущего у искусства. Поскольку в России многообразные и самобытные традиции, к нам едут учиться со всего мира. Сегодня, не побоюсь этого выражения, наш вуз переживает паломничество студентов. Но всех желающих мы принять не можем. Пока еще не решена проблема общежитий. Но скоро они будут построены.
Нас часто просят зарубежные коллеги помочь открыть художественный вуз в их странах, помочь с педагогами. Но я не сторонник разбазаривания преподавательского состава. Пусть лучше приезжают учиться к нам.
Другой способ обмена опытом - проведение выставок студенческих работ. Хотя этим часто пользуются недобросовестные галереи. Собирают работы студентов, преподавателей, якобы для выставки. Потом все работы пропадают - их продают, не заплатив ни копейки авторам.
Студент должен приходить в мастерскую к мастеру. Я в свое время выбрал Манизера. Он тогда уже считался консервативным классиком. Но чем больше проходит сейчас времени, тем яснее я понимаю, как он хранил традиции большого мастерства, каким великим педагогом был. Традиция, в первую очередь, выражается в мировоззрении. Для того чтобы написать картину, надо свое решение прожить. Мы стараемся учить этому. Мы открыли новые факультеты - дизайн, реставрация. Будем готовить мастеров - форматоров, лепщиков, литейщиков и т.д. Ведь потеряно исполнительское мастерство, сегодня некому бронзу отлить.
У нас существует академическая программа, которая складывалась и совершенствовалась 250 лет. Студенты могут выбирать - изучать у нас академическое искусство или идти к любым другим педагогам.
Я за то, чтобы была творческая свобода. Но на том этапе, когда студент уже овладел мастерством. Мне Манизер говорил - научись у натуры. Вылепи ее, а потом - можешь поступать, как хочешь. Большинство студентов понимают всю важность этого процесса.
После третьего курса студенты могут выбирать мастерскую близкого им мастера. Всегда были традиции мастерских и последователей. Этот процесс важен и студентам, и мастерам. Я всю жизнь учусь. Сегодня учу аспирантов и сам учусь у них. Они не дают мне забыть ощущение новизны искусства. У них живые мысли, живое отношение ко всему.

Сафарова: Выставки Школы современного искусства, что проходят в Музее современного искусства, говорят о том, что молодое поколение тянется к ремеслу, хочет его получить. Проблема в том, где его получать?

Овасапов: Надо менять ситуацию с начальным художественным образованием. Уровень преподавания в районных художественных школах чудовищный. Раньше мы всех своих будущих учеников искали и отслеживали в школах. Сегодня детей губят в районных школах. Я достаточно давно веду методическую работу: например, в нашем академическом лицее сложилась катастрофическая ситуация на скульптурном отделении. В этом году ни один ученик не был сюда рекомендован: слабая подготовка по композиции.

Гамлицкий: Наша беда - это не только районные школы. Новосозданные вузы плодятся, как грибы, и выбрасывают на рынок огромное количество «специалистов», получивших бессистемное образование. И в руководстве этих заведений много случайных людей. И их малообразованные выпускники будут в будущем формировать профессиональную среду.

Неменский: На практике сложилось так, что передача художественного опыта постепенно распадалась как бы на две линии. С одной стороны, углублялась и систематизировалась передача опыта профессиональной деятельности. С другой стороны, искусству оказались нужны не только профессионалы, но и люди, воспринимающие искусство, потребляющие искусство. Они - важнейшие участники художественного процесса. Без них и профессионалы искусства никому не будут нужны.
Мы утвердились в своей цели, глубокой и человечной по смыслу: искусство - это духовная культура, это многовековой опыт отношения к жизни. В общей школе навыки рисования должны стать не целью обучения, а средством - средством очеловечивания человека.
Но и для художника самый главный художественный навык - это навык поэтического, духовного видения мира. И это в его творчестве самое главное. Ничто не может быть важнее. Ни ремесло его, ни мастерство рисунка, живописи или композиции.
Педагог должен исходить из того, что искусство - это не только и не просто мастерство для одних или развлечение для других.

Алимов: Я буду говорить с позиции преподавателя двух институтов - ВГИКа и Суриковского. Сейчас у нас большие провалы в преподавании рисунка. Какие бы методы не строились, все зависит от личности преподавателя. Во главе мастерской, группы должен стоять мастер, художник с большой буквы. Вот, например, в институте Нестеровой у нас во главе художественного факультета стоит декан Вадим Кулаков - прекрасный живописец со своей точной позицией. На платное обучение приходят студенты с очень низкой подготовкой и меняются на глазах - их учат профессии. А вот я беседовал с девушкой, которая учится в Штутгарском институте. Там они не рисуют, не изучают натуру, только говорят на культорологические темы. Так можно готовить посредственных дизайнеров, а художник, не умеющий рисовать, не свободен.

Сопоцинская: Мне кажется, что в академических вузах в плане профессионального мастерства уровень студентов вызывает уважение. Меня удручает другое: проблемы общей образованности и культуры - они на последнем месте. Это беда не сегодняшнего дня. И 30 лет назад ситуация была печальная. То, как сейчас преподается мировая художественная культура в рамках среднего образования - так лучше бы и не было этого курса. Непрофессионально собран и скомпонован материал в учебных пособиях, студенты учатся по учебникам 30-летней давности. Новых учебников не пишут. Авторитет Академии нужно использовать, чтобы через учебную литературу передавать знания студентам. Авторитет Академии должен быть использован для моделирования новой ситуации в преподавании теоретических наук во всех художественных вузах.

Гамлицкий: Я преподавал и в средней школе, и в высших учебных заведениях. Я тоже столкнулся с проблемой полного отсутствия учебной литературы. Особенно это касается подготовки дизайнеров, кинематографистов и т.д., т.е. студентов, для которых требуется не полный, а адаптированный вариант. Все зависит от добросовестности преподавателя. Руководство вузов никогда не интересовалось содержанием читаемого мной курса. В итоге сами студенты просили меня более подробно изучать одно и пропускать другое, в зависимости от того, что им казалось более полезным. Раньше студенты были более открыты для тех знаний, которые, казалось бы, никогда не пригодятся. Но потом оказывалось, что без этих знаний жить нельзя. Нынешние студенты чрезвычайно профессионализированы и утилитарны. Они безжалостно уже с первого курса отбрасывают то, что им кажется ненужным. Администрация вузов часто идет на поводу у студентов. В итоге - случайные преподаватели, отсутствие четких методических планов приводят к профанации образования.

Сафарова: Плач по методикам - это плач унтер-офицерской вдовы. Кому мы предъявляем упреки? Это прямая задача академического института. Это и добрая традиция Академии, и актуальная задача помогать методическими материалами всем художественно-образовательным учреждениям.

Минина: В наше время вообще не было никаких учебников. Но были замечательные педагоги Колпин, Лазарев, Алпатов - и их лекции мы записывали как учебник. Нас научили видеть вещь, анализировать памятник, понимать задачу художника и т.д. В Суриковском сейчас большие новые сдвиги. Там сейчас преподают Никонов, Назаренко, Рукавишников... Открылась экспериментальная мастерская Айдан Салаховой. Сейчас художнику трудно реализоваться, поэтому мастерство необходимо высокого уровня. Не случайно стали появляться вновь станковые картины у студентов. Сейчас мы хлопочем, чтобы дали возможность создать иконописную мастерскую - эти навыки востребованы временем. Хотим создать мастерскую реставрации живописи и скульптуры. Это тоже диктует время.

Панов: Требования растут, а подготовка поступающих снижается. Они учатся рисовать. Получают призы. Но я чувствую гигантский провал в общей культуре. Ремеслу научить можно, но художник не может быть без культурного багажа. Я участвую в жюри конкурса детского творчества. Собирается до 16 тысяч детских работ. Но сколько в этом макулатуры - телевизионные Покемоны, звездные войны. Это вина не детей, вина педагогов. Работы отбирают на конкурс учителя - значит это их непрофессионализм. Дети у них не только не получают художественных навыков, они получают вредное образование. Копированием детям прививают прочное отвращение к творчеству. Занятия искусством становятся обузой.

Никонов: Суриковка, конечно, остается самым лучшим институтом. 6 часов в день рисования - это самое лучшее, что дает институт сегодня. Но рутинность есть и здесь. Начинается еще с приема. Идет отбор - смотрим, умеет рисовать или нет. Не интересуемся - талантлив ли абитуриент. Некоторых натаскивают на экзамен. Это безобразие. Не надо натаскивать, надо учить рисовать от себя. Отбор в институт должен быть иным. Надо смотреть на домашние работы студента - что он может сказать от себя. И еще очень плохо образованы студенты.
Хотели организовать практику в Третьяковке, но студентов на эту практику не вытянешь.
В Суриковском институте должна формироваться идеология нашей живописи. Наши выпускники - будущее изобразительного искусства.

Киселев: За многолетнюю практику преподавания мы пришли к выводу, что учеба студентов на кафедре истории и теории искусств должна быть неотрывно связана с той подготовкой, которая ведется на творческих факультетах. Надо сказать, что тесный контакт искусствоведов и художников позволяет потом искусствоведам тоньше вникать в ткань художественных произведений. Наши студенты три года занимаются рисунком и живописью. Это дает возможность будущим искусствоведам глубже понять свою профессию. Они постигают ту же кухню, что и художники, и скульпторы. Помимо этого, мы приглашаем будущих искусствоведов выступить рецензентами на защите итоговых студенческих работ на творческих факультетах. Так они приобретают первый опыт рецензирования. Это то, чем им предстоит заниматься всю творческую жизнь.
Кроме того, мы стремимся, чтобы кроме основных предметов наши студенты знакомились с другими искусствами. Поэтому у нас читают спецкурсы по истории литературы и музыки. Планируем ввести в программу историю кино. Мне видится важным включить в программу и спецкурс по истории Отечества.
Мы планируем восстановить курс лекций по истории композиции, который читал Н.Н. Третьяков. Его будет читать его ученик - Свешников.

Львовский: Сегодня все проблемы нужно рассматривать с точки зрения больших категорий - экономики, политики. Для всех очевидно, что преподаватель вынужден работать в нескольких вузах сразу. В Строгановке мы потеряли многих преподавателей: ушли в новые вузы многие педагоги - там лучше платят. Так утрачивается преемственность и традиции. Надо менять ситуацию, когда многие педагоги вынуждены работать на трех работах.
Для успешного образования нужен и хороший ученик, и хороший учитель. Учителю должно быть что сказать. Методики могут быть разные. Главное, чтобы учитель знал, к чему он ведет. Важны духовные категории.
Сегодня в Строгановке огромное количество абитуриентов поступает на дизайн, на интерьеры, совсем перестали поступать на скульптуру, мало на монументальную живопись. Молодежь сегодня чувствует, что ей надо. Что дает деньги, что дает возможность реализоваться. Сейчас я создал еще кафедру дизайна в РГГУ. Отделение платное, абитуриенты подготовлены очень плохо. Мы отбираем не по принципу натасканности, а личности, мы беседуем с абитуриентами - смотрим на их интеллектуальную, человеческую сущность. Малообразованные, плохо говорящие дети иногда оказываются очень талантливыми. Талант и культура не всегда совпадают. У этих детей есть нестандартные решения, свое видение.
По поводу зарубежного опыта. Я бывал в колледжах в Англии. У меня сложилось впечатление, что они ничему не учат. У них свободные беседы. Методик нет, планов нет. Студент может учить полиграфию, а защищать диплом в керамике. Самое главное обучение у него начнется, когда начнется работа. Пригласят на фирму, и он станет винтиком в производственной машине. И учат его тому, как стать винтиком на фирме: как обсуждать задачу, решать сообща проблемы...

Сафарова: Есть в Академии традиция - помогать школам на местах. Методичками, советами. Академия проводила мастер-классы, выездные выставки, поощряла создание и поддержание художественного образования на местах. Сегодня эта традиция возрождается. Но ее нужно развить - тут и юридические, и экономические, и методические проблемы, и проблемы социализации выпускников. Все их надо обсуждать. Я надеюсь, что мы не раз вернемся к нашей теме - художественному образованию.

Журнал "ДИ" № 5-6, 2004






версия для печати